GR как двигатель прогресса

6 апреля в рамках XII Международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества прошел круглый стол «GR в России: проблемы, тенденции, перспективы», организованный кафедрой теории и практики взаимодействия бизнеса и власти ВШЭ.

Видеозапись

Понятие GR для российских менеджеров, консультантов и психологов сколь новое, столь и обтекаемое, а об особенностях выстраивания отношений с властными органами разного уровня почти любой бизнесмен может рассказать много интересного. Поэтому, открывая круглый стол, президент НИУ ВШЭ, заведующий кафедрой теории и практики взаимодействия бизнеса и власти Александр Шохин заметил, что впору объявлять конкурс на изобретение наиболее подходящего для России перевода понятия GR. В Высшей школе экономики исследованиями и проектами в сфере GR, помимо кафедры, возглавляемой Александром Шохиным, занимается Институт коммуникационного менеджмента (ИКМ). Руководитель тренингового центра, заместитель директора ИКМ Игорь Ниесов и представил доклад, вокруг которого развернулась дискуссия на круглом столе.

Игорь Ниесов предложил взглянуть на GR «с неожиданной стороны» — с точки зрения психологии и установок предпринимателей и чиновников, которые определяют характер и эффективность их собственной работы и взаимоотношений друг с другом. Ключевым понятием, вокруг которого было построено исследование, стала «лояльность». Как отметил Игорь Ниесов, лояльность сегодня — новый тренд в управлении персоналом, пришедший на смену «борьбе за таланты». Смена тренда произошла потому, что бизнесу «стало ясно, что невозможно сформировать лояльность клиентов без лояльности сотрудников». Лояльность также является «существенным ресурсом повышения производительности труда».

Впрочем, как и в случае с GR, представления о лояльности в России и в развитых странах различаются, так что, если перефразировать Тютчева, «американским аршином российскую лояльность не измерить». Более того, существенной оказывается разница в восприятии лояльности и внутри страны, особенно это заметно на примере моногородов и депрессивных регионов. Примечательно, что запрос на исследования лояльности в России связан с «опасениями роста социальной напряженности».

Свое исследование Игорь Ниесов и его коллеги проводили в разных видах организаций: на промышленном производстве, в банке и инвестиционной компании. И хотя в каждой из них лояльность приобретает специфические «оттенки» и смыслы, общими являются такие типы установок, как неуверенность, недоверие к «внешней» среде (будь то государственные институты, корпоративное начальство, филиалы компаний или дополнительные отделения банков) и желание «не высовываться». Будучи уверенными в том, что инициатива наказуема, российские работники (и, как нетрудно заметить, подавляющее большинство населения) стремятся до минимума сократить свое участие в «общей» жизни компании или государства. Отсутствие общественного доверия и боязнь ответственности сказываются и на эффективности (точнее, неэффективности) российских предприятий. Получается, напомнил Игорь Ниесов, как в известной миниатюре Аркадия Райкина: костюм скроен криво, но претензии предъявлять не к кому. «К пуговицам претензии есть?» — «К пуговицам — нет. Пришиты насмерть — не оторвешь».

У работников нет доверия к работодателям, у бизнеса — к государству, а чиновники не доверяют вообще никому. Дефицит лояльности замещается стремлением жить сегодняшним днем со всеми вытекающими из такой «стратегии» последствиями. Стоит ли в таком случае удивляться растущей коррупции, оттоку капитала и неблагоприятному инвестиционному климату? Разорвать этот замкнутый круг, по мнению Игоря Ниесова, можно, только если будут сформулированы ответы на такие вопросы. Что общего у бизнеса и власти? Какими должны быть критерии принятия решений властью? Что бизнес может сделать полезного для власти? Что власть может сделать для бизнеса?

Несмотря на общую неуверенность, порой перерастающую в страх, бизнесу и власти нужно продолжать диалог, считает профессор кафедры теории и практики взаимодействия бизнеса и власти, президент Общероссийской общественной организации малого и среднего предпринимательства «Опора России» Сергей Борисов. Однако, чтобы этот диалог имел шансы на успех, власть должна определиться со своей миссией. «Если это власть ради власти, то все останется по-прежнему, — полагает он. — Если же власть призвана добиться повышения эффективности нашей экономики и роста благосостояния населения, то она будет использовать потенциал бизнеса, как это делают во многих странах. Мы не раз говорили об этом на своих площадках, но сейчас нужно задуматься, в правильном ли направлении мы идем. Может, пора сменить маршруты движения и действовать по-другому?»

«Сегодня не осталось традиционных моделей взаимодействия бизнеса и власти», — отметила в своем комментарии директор ИКМ ВШЭ Валентина Кириллина. Она уверена, что бизнесу следует искать среди чиновников «адекватных людей», способных воспринимать поступающую информацию и принимать профессиональные решения. Если бы таких чиновников в России не было, страна вовсе бы не развивалась, считает Валентина Кириллина.

Мониторинг инвестиционных настроений, проведенный в начале 2011 года Российским союзом промышленников и предпринимателей (РСПП), также говорит о нарастании общей неопределенности, которая лишь отчасти связана с предстоящим выборным циклом. По словам Александра Шохина, инвестиционная пауза может быть вызвана другим фактором: «Те, кто, играя «в короткую», сумел добиться успеха (купить недвижимость за рубежом, устроить детей на обучение) считают, что их цель достигнута». Кроме того, многие собственники крупных и средних компаний, работающих на рынках с избыточным присутствием государства, предпочитают подождать когда ситуация изменится к лучшему. Между тем, напомнил президент ВШЭ и РСПП, одно время считалось успехом выгодно продать бизнес государству в период кризиса, то есть некоторые предприниматели сами подталкивали государство к вторжению на рынок.

Самым жестким на круглом столе получилось выступление профессора кафедры теории и практики взаимодействия бизнеса и власти, председателя правления Национального агентства прямых инвестиций Игоря Вдовина. Напомнив о недавних инициативах президента Дмитрия Медведева, высказанных им на заседании комиссии по модернизации в Магнитогорске, он посетовал, что, хотя «последние десять дней с утра до ночи обсуждается инвестиционный климат», никаких реальных и эффективных мер в данном направлении не предложено. В частности, Игорь Вдовин раскритиковал идею введения института инвестиционных уполномоченных, указав, что их функции должны выполнять губернаторы. «Досталось» и государственным компаниям, которые зачастую сами ответственны за текущую ситуацию с инвестициями. Так, «Газпром», который подвергается жесткой критике за некорректные методы ведения бизнеса, в собственной инвестиционной стратегии жалуется на высокие коррупционные риски.

Одно из поручений Дмитрия Медведева, напомним, касалось выхода высокопоставленных чиновников из состава советов директоров компаний. Однако, во-первых, на смену им планируется ввести чиновников рангом ниже (руководителей департаментов правительства и администрации президента). К тому же, как отметил Александр Шохин, простая замена чиновников совета директоров без определения того, какие компании государство выставит на приватизацию «по четкому и энергичному графику, который бы решал задачу создания конкуренции», может ничего не дать.

Президент межрегионального общественного фонда «Деловая перспектива» Дина Крылова, реагируя на замечание о том, что бизнес заставляют «прислуживаться власти», сказала, что этот вопрос «отчасти решен в рамках антикоррупционного законодательства, в котором прописаны некие этические нормы». А вот доцент кафедры теории и практики взаимодействия бизнеса и власти Ирина Котелевская отметила, что, несмотря на принятие правильных законов, из экономической и юридической жизни ушло понятие «законности».

Подводя итоги обсуждения, Александр Шохин заметил, что под грузом накапливающейся психологической усталости, система взаимодействия бизнеса и гражданского общества с властью «может оказаться исчерпанной». Вопрос в том, что может быть предложено взамен нее. Сенека, как известно, считал, что желание прогресса — это уже большая часть прогресса. «Мы сейчас находимся в стадии, когда очень желаем его, — сказал Александр Шохин. — Но очень не хотелось бы, чтобы большая часть прогресса выражалась только этим желанием. Хорошо бы, если б оно конвертировалось в реальный прогресс».

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ

Фото Никиты Бензорука